18

Взмахнула  Ворона  крыльями  раз  десяток  и  догнала  воробьиную стаю. Желтенькая птичка выбилась из последних сил и  бросилась в  маленький садик, где  росли  кусты сирени,  смородины и  черемухи.  Она  хотела спрятаться от гнавшихся за ней воробьев. Забилась желтенькая птичка под куст, а Ворона тут как тут.

        - Ты кто такая будешь? - каркнула она.

        Воробьи так и обсыпали куст, точно кто бросил горсть гороху.

        Они озлились на желтенькую птичку и хотели ее заклевать.

        - За что вы ее обижаете? - спрашивала Ворона.

        - А зачем она желтая?.. - запищали разом все воробьи.

        Ворона посмотрела на желтенькую птичку:  действительно,  вся желтая,  - мотнула головой и проговорила:

        - Ах  вы,  озорники...  Ведь это совсем не  птица!..  Разве такие птицы бывают?..  А впрочем, убирайтесь-ка... Мне надо поговорить с этим чудом. Она только притворяется птицей...

        Воробьи запищали,  затрещали,  озлились еще больше,  а  делать нечего - надо убираться.

        Разговоры с Вороной коротки: так хватит носищем, что и дух вон.

        Разогнав воробьев,  Ворона начала допытывать желтенькую птичку, которая тяжело дышала и так жалобно смотрела своими черными глазками.

        - Кто ты такая будешь? - спрашивала Ворона.

        - Я Канарейка...

        - Смотри,  не  обманывай,  а  то  плохо будет.  Кабы не я,  так воробьи заклевали бы тебя...

        - Право, я Канарейка...

        - Откуда ты взялась?

        - А я жила в клетке...  в клетке и родилась, и выросла, и жила. Мне все хотелось полетать, как другие птицы. Клетка стояла на окне, и я все смотрела на других птичек...  Так им весело было,  а в клетке так тесно.  Ну, девочка Аленушка принесла чашечку с водой, отворила дверку, а я и вырвалась. Летала, летала по комнате, а потом в форточку и вылетела.

        - Что же ты делала в клетке?

        - Я хорошо пою...

        - Ну-ка, спой.

        Канарейка спела. Ворона наклонила голову набок и удивилась.

        - Ты это называешь пением?  Ха-ха...  Глупые же были твои хозяева, если кормили за такое пение.  Если б уж кого кормить,  так настоящую птицу,  как, например,  меня...  Давеча каркнула,  -  так  плут  Васька чуть с  забора не свалился. Вот это пение!..

        - Я  знаю Ваську...  Самый страшный зверь.  Он сколько раз подбирался к нашей клетке. Глаза зеленые, так и горят, выпустит когти...

        - Ну,  кому страшен,  а  кому и нет...  Плут он большой,  это верно,  а страшного ничего нет.  Ну,  да об этом поговорим потом...  А мне все-таки не верится, что ты настоящая птица...

        - Право, тетенька, я птица, совсем птица. Все канарейки - птицы...

        - Хорошо, хорошо, увидим... А вот как ты жить будешь?

        - Мне немного нужно: несколько зернышек, сахару кусочек, сухарик, - вот и сыта.

        - Ишь  какая  барыня!..  Ну,  без  сахару еще  обойдешься,  а  зернышек как-нибудь добудешь.  Вообще ты мне нравишься. Хочешь жить вместе? У меня на березе - отличное гнездо...

        - Благодарю. Только вот воробьи...

        - Будешь со мной жить,  так никто не посмеет пальцем тронуть. Не то что воробьи, а и плут Васька знает мой характер. Я не люблю шутить...

        Канарейка сразу ободрилась и полетела вместе с Вороной.  Что же, гнездо отличное, если бы еще сухарик да сахару кусочек...

        Стали Ворона с Канарейкой жить да поживать в одном гнезде.  Ворона хоть и любила иногда поворчать,  но была птица не злая.  Главным недостатком в ее характере было то, что она всем завидовала, а себя считала обиженной.

        - Ну чем лучше меня глупые куры?  А  их кормят,  за ними ухаживают,  их берегут,  -  жаловалась она Канарейке.  - Тоже вот взять голубей... Какой от них толк,  а нет-нет и бросят им горсточку овса. Тоже глупая птица... А чуть я  подлечу -  меня  сейчас  все  и  начинают гнать  в  три  шеи.  Разве  это справедливо?  Да еще бранят вдогонку:  "Эх ты, ворона!" А ты заметила,