Воробеич чуть-чуть не погиб благодаря своему лучшему другу - трубочисту. Пришел трубочист да как спустит в трубу свою чугунную гирю с помелом, - чуть-чуть голову не проломил Воробью Воробеичу. Выскочил он из трубы весь в саже, хуже трубочиста, и сейчас браниться:

- Ты это что же, Яша, делаешь-то? Ведь этак можно и до смерти убить...

- А я почем же знал, что ты в трубе сидишь?

- А будь вперед осторожнее... Если бы я тебя чугунной гирей по голове стукнул, разве это хорошо?

Ершу Ершовичу тоже по зимам приходилось не сладко. Он забирался куда-нибудь поглубже в омут и там дремал по целым дням. И темно, и холодно, и не хочется шевелиться. Изредка он подплывал к проруби, когда звал Воробей Воробеич. Подлетит к проруби воды напиться и крикнет:

- Эй, Ерш Ершович, жив ли ты?

- Жив... - сонным голосом откликается Ерш Ершович. - Только все спать хочется. Вообще скверно. У нас все спят.

- И у нас тоже не лучше, брат! Что делать, приходится терпеть... Ух, какой злой ветер бывает!.. Тут, брат, не заснешь... Я все на одной ножке прыгаю, чтобы согреться. А люди смотрят и говорят: "Посмотрите, какой веселенький воробушек!" Ах, только бы дождаться тепла... Да ты уж опять, брат, спишь?

А летом опять свои неприятности. Раз ястреб версты две гнался за Воробьем Воробеичем, и тот едва успел спрятаться в речной осоке.

- Ох, едва жив ушел! - жаловался он Ершу Ершовичу, едва переводя дух. - Вот разбойник-то!.. Чуть-чуть не сцапал, а там бы поминай как звали.

- Это вроде нашей щуки, - утешал Ерш Ершович. - Я тоже недавно чуть-чуть не попал ей в пасть. Как бросится за мной, точно молния. А я выплыл с другими рыбками и думал, что в воде лежит полено, а как это полено бросится за мной... Для чего только эти щуки водятся? Удивляюсь и не могу понять...

- И я тоже... Знаешь, мне кажется, что ястреб когда-нибудь был щукой, а щука была ястребом. Одним словом, разбойники...

Да, так жили да поживали Воробей Воробеич и Ерш Ершович, зябли по зимам, радовались летом; а веселый трубочист Яша чистил свои трубы и попевал песенки. У каждого свое дело, свои радости и свои огорчения.

Однажды летом трубочист кончил свою работу и пошел к речке смыть с себя сажу. Идет да посвистывает, а тут слышит - страшный шум. Что такое случилось? А над рекой птицы так и вьются: и утки, и гуси, и ласточки, и бекасы, и вороны, и голуби. Все шумят, орут, хохочут - ничего не разберешь.

- Эй вы, что случилось? - крикнул трубочист.

- А вот и случилось... - чиликнула бойкая синичка. - Так смешно, так смешно!.. Посмотри, что наш Воробей Воробеич делает... Совсем взбесился.

Синичка засмеялась тоненьким-тоненьким голоском, вильнула хвостиком и взвилась над рекой.

Когда трубочист подошел к реке, Воробей Воробеич так и налетел на него. А сам страшный такой: клюв раскрыт, глаза горят, все перышки стоят дыбом.

- Эй, Воробей Воробеич, ты это что, брат, шумишь тут? - спросил трубочист.

- Нет, я ему покажу!.. - орал Воробей Воробеич, задыхаясь от ярости. - Он еще не знает, каков я... Я ему покажу, проклятому Ершу Ершовичу! Он будет меня поминать, разбойник...

- Не слушай его! - крикнул трубочисту из воды Ерш Ершович. - Все-то он врет...

- Я вру? - орал Воробей Воробеич. - А кто червяка нашел? Я вру!.. Жирный такой червяк! Я его на берегу выкопал... Сколько трудился... Ну, схватил его и тащу домой, в свое гнездо. У меня семейство - должен я корм носить... Только вспорхнул с червяком над рекой, а проклятый Ерш Ершович, - чтоб его щука проглотила! - как крикнет: "Ястреб!" Я со страху крикнул - червяк упал в воду, а Ерш Ершович его и проглотил... Это называется врать?!. И ястреба