отнеслась к этой новости почти равнодушно, что удивило даже Прасковью Ивановну.
– Какая то ты каменная, Харитина. Ведь не чужой человек, а муж.
– Был муж, а теперь арестант… Что же, по твоему, я пойду за ним с арестантскою партией в ссылку… надену арестантский халат и пойду? Покорно благодарю!
– Все таки… Ты бы хоть съездила к нему в острог.
– А если я не хочу? Не хочу, и все тут… И домой не хочу и к отцу не пойду… никуда!
– Что же ты будешь делать?
– Не знаю.
Доктор присутствовал при этой сцене немым свидетелем и только мог удивляться. Он никак не мог понять поведения Харитины. Разрешилась эта сцена неожиданными слезами. Харитина села прямо на пол и заплакала. Доктор инстинктивно бросился ее поднимать, как человека, который оступился.
– Не надо… не надо… – шептала Харитина, закрывая лицо руками и защищаясь всем своим молодым телом. – Ах, какой вы глупый, доктор! Ведь я еще не жила… совсем не жила! А я такая молодая, доктор! Оставьте меня, доктор! Какая я гадкая… Понимаете, я ненавижу себя!.. Всех ненавижу… вас…
Прасковья Ивановна сделала доктору глазами знак, чтоб он уходил.
– Муж – арестант и жена тоже, значит, арестантка, – повторяла Харитина, ломая в отчаянии руки. – Я не хочу… не хочу… не хочу!
Прасковья Ивановна долго отваживалась с ней и никак не могла ее успокоить.
– Что я такое? Ни девка, ни баба, ни мужняя жена, – говорила Харитина в каком то бреду. – А мужа я ненавижу и ни за что не пойду к нему! Я выходила замуж не за арестанта!
– Все таки нужно съездить к нему в острог, – уговаривала Прасковья Ивановна. – После, как знаешь, а сейчас нехорошо. Все будут пальцами на тебя показывать. А что касается… Ну, да за утешителями дело не станет!
– Никого мне не нужно!
– А Галактион?.. Ведь он был на суде и сидел рядом с тобой. Что он тебе говорил?
Харитина вспомнила предсказание Галактиона и засмеялась. Вот придумал человек!.. А все таки он пришел в суд, и она уже не чувствовала убивавшего ее одиночества.
Придумывая, чем бы развлечь гостью, Прасковья Ивановна остановилась на блестящей мысли, которая поразила ее своею неожиданностью.
– Харитина, знаешь что: мы ищем богатую невесту доктору, а невеста сама его ждет. Знаешь кто? Будем сватать за него твою сестру Агнию. Самому то ему по мужскому делу неудобно, а высватаю я.
– Ты?
– Я. Думаешь, испугалась, что говорят про Галактиона?
– Да тебя мамынька на порог не пустит.
– А вот и пустит. И еще спасибо скажет, потому выйдет так, что я то кругом чиста. Мало ли что про вдову наболтают, только ленивый не скажет. Ну, а тут я сама объявлюсь, – ежели бы была виновата, так не пошла бы к твоей мамыньке. Так я говорю?.. Всем будет хорошо… Да еще что, подошлем к мамыньке сперва Серафиму. Еще того лучше будет… И ей будет лучше: как будто промежду нас ничего и не было… Поняла теперь?
Этот смелый проект совсем захватил Харитину, так что она даже о своем горе позабыла.
– А доктор то как? – думала она вслух. – Вдруг он не согласится?.. Агния в годках, да и лицом не дошла.
– Ну, это уж мое дело! Я уговорю доктора, а ты к Серафиме съезди… да.
Харитина настолько успокоилась, что даже согласилась съездить к мужу в острог. Полуянов был мрачен, озлоблен и встретил жену почти враждебно.
– Спасибо, милая, что не забываешь мужа, – говорил он с притворным смирением. – Аще бог соединил, человек да не разлучает… да.
– Не понимаю я, Илья Фирсыч, какие ты загадки загадываешь, – равнодушно ответила Харитина.
– Не понимаешь? Для других я лишенный прав и особенных преимуществ, а для тебя муж… да. Другие то теперь радуются, что Полуянова лишили всего, а сами то еще хуже Полуянова… Если бы не этот проклятый поп, так я бы им показал. Да еще погоди, доберусь!.. Конечно, меня сошлют, а я их оттуда добывать буду… хха! Они сейчас радуются, а потом я их всех подберу.
Харитина
