14

Воров трое – и их трое.

        Толпа немного смутилась. Каждое мгновение было дорого, и Спирька решил дорого продать свою грешную душу. Он обругал всех и смело заявил:

        – Уж ежели на то пошло, так я один вам выворочу украденных коней… Дураки вы все!.. Где вас надо, так там вас и нет…

        Эта смелая ругань произвела известное впечатление. Кругом виноватые люди не будут ругаться, особенно, когда смерть на носу.

        – Я вам всем покажу, как надо на свете жить! – уже смело заговорил Спирька. – Спросите суседей, никуда я из избы с вечера не выходил… По насердкам5 вы меня взяли. Говорю: один выворочу всех коней. Мне же в ноги потом будете кланяться, лапотники… Разве такие мужики бывают? Эх, вы… А Степке я сам обе скулы сворочу. Его надо битьто, шалого.

VII

        Неистовое поведение Спирьки сбило новоселов с толку. Ругавшиеся мужики замолчали, озлобление сменилось недоумением. Дунька, спрятавшаяся со страху в задней избе, думала, что уже все кончено. Она все время повторяла про себя:

        – Ох, смертынька… Они его убьют!..

        А тут вдруг галденье прекратилось. Она выбежала в сени и изза косяка увидела удивительную картину. Батюшкасвекор своими руками развязал руки Спирьке и даже помог ему подняться на ноги. Вид у Спирьки был ужасный: рубаха разорвана в клочья, лицо в крови, на спине и плечах синебагровые подтеки от ударов. Спирька постоял, точно оглушенный, повел плечами, точно пробовал, целы ли кости, а потом проговорил хриплым голосом:

        – Дайте стаканчик водки…

        В данный момент его больше всего смущала разорванная рубаха. В толпе были и бабы и девки, а он совсем голый. Спирька несколько раз тряхнул головой. Да, много раз его бивали и раньше, только рубаху не так рвали.

        – На, непутевая голова, – говорил старик Антон, подавая Спирьке стакан водки. – Так лошадушекто добудешь?

        – Сказано: выворочу. Экие собаки, право, как рубахуто истерзали… Места живого не осталось.

        – Ну, рубаху мы тебе другую дадим… Дунька, сыщика ему какую ни на есть! – приказал Антон. – Так лошадокто, Спирька, вызволишь? Ведь разор всему нашему дому…

        Дунька разыскала старенькую мужнину рубаху и вынесла ее на двор. Спирька сурово повернулся к ней спиной. Дунька опять убежала в заднюю избу, чтобы никто не видел ее слез, – ведь изза нее, дуры, чуть не убили Спирьку. И посмотретьто теперь на него страшно: в крови весь, как баран, все тело пестрое от синяков, один глаз начал затекать. Поведение Спирьки еще больше убедило ее в собственной виновности, и Дунька не могла удержать слез. А тут еще матушкасвекровушка может увидеть, как она его жалеет, озорника, и может поедом съесть.

        К себе, в Расстань, Спирька не пошел, а послал за своей гнедой лошадью. По пути велел захватить пастуший рог и ременный аркан. Дунька видела, как он, обряженный в чужую рубаху, ястребом сел на свою лошадь, поднялся в седле и попросил еще стаканчик водки.

        – Не поминайте лихом Спирьку! – крикнул он, пуская лошадь с места полной рысью.

        Оставшиеся у ворот мужики несколько времени сумрачно молчали, а потом какойто голос проговорил в толпе:

        – Омманет Спирькато… Еще его же и водкой напоили. Теперь ступай, лови его.

        Старик Антон ничего не ответил на этот вызов. Два стакана водки не расчет,