бы двадцать канареек. И вся забота у Вороны была
только о еде... Усядется куда-нибудь на крышу и высматривает.
Когда Вороне было лень самой отыскивать пищу, она пускалась на
хитрости. Увидит, что воробьи что-нибудь теребят, сейчас и бросится. Будто
летит мимо, а сама орет во все горло:
- Ах, некогда мне... совсем некогда!..
Подлетит, сцапает добычу и была такова.
- Ведь это нехорошо, тетенька, отнимать у других, - заметила однажды
возмущенная Канарейка.
- Нехорошо? А если я постоянно есть хочу?
- И другие тоже хотят...
- Ну, другие сами о себе позаботятся. Это ведь вас, неженок, по клеткам
всем кормят, а мы все сами должны добивать себе. Да и так, много ли тебе или
воробью нужно?.. Поклевала зернышек и сыта на целый день.
Лето промелькнуло незаметно. Солнце сделалось точно холоднее, а день
короче. Начались дожди, подул холодный ветер. Канарейка почувствовала себя
самой несчастной птицей, особенно когда шел дождь. А Ворона точно ничего не
замечает.
- Что же из того, что идет дождь? - удивлялась она. - Идет, идет и
перестанет.
- Да ведь холодно, тетенька! Ах, как холодно!..
Особенно скверно бывало по ночам. Мокрая Канарейка вся дрожала. А
Ворона еще сердится:
- Вот неженка!.. То ли еще будет, когда ударит холод и пойдет снег.
Вороне делалось даже обидно. Какая же это птица, если и дождя, и ветра,
и холода боится? Ведь так и жить нельзя на белом свете. Она опять стала
сомневаться, что уж птица ли эта Канарейка. Наверно, только притворяется
птицей...
- Право, я самая настоящая птица, тетенька! - уверяла Канарейка со
слезами на глазах. - Только мне бывает холодно...
- То-то, смотри! А мне все кажется, что ты только притворяешься
птицей...
- Нет, право, не притворяюсь.
Иногда Канарейка крепко задумывалась о своей судьбе. Пожалуй, лучше
было бы оставаться в клетке... Там и тепло и сытно. Она даже несколько раз
подлетала к тому окну, на котором стояла родная клетка. Там уже сидели две
новые канарейки и завидовали ей.
- Ах, как холодно... - жалобно пищала зябнувшая Канарейка. - Пустите
меня домой.
Раз утром, когда Канарейка выглянула из вороньего гнезда, ее поразила
унылая картина: земля за ночь покрылась первым снегом, точно саваном. Все
было кругом белое... А главное - снег покрыл все те зернышки, которыми
питалась Канарейка. Оставалась рябина, но она не могла есть эту кислую
ягоду. Ворона - та сидит, клюет рябину да похваливает:
- Ах, хороша ягода!..
Поголодав дня два, Канарейка пришла в отчаяние. Что же дальше-то
будет?.. Этак можно и с голоду помереть...
Сидит Канарейка и горюет. А тут видит - прибежали в сад те самые
школьники, которые бросали в Ворону камнем, разостлали на земле сетку,
посыпали вкусного льняного семени и убежали.
- Да они совсем не злые, эти мальчики, - обрадовалась Канарейка,
поглядывая на раскинутую сеть. - Тетенька, мальчики мне корму принесли!
- Хорош корм, нечего сказать! - заворчала Ворона. - Ты и не думай туда
совать нос... Слышишь? Как только начнешь клевать зернышки, так и попадешь в
сетку.
- А потом что будет?
- А потом опять в клетку посадят...
Взяло раздумье Канарейку: и поесть хочется, и в клетку не хочется.
Конечно, и холодно и голодно, а все-таки на воле жить куда лучше, особенно
когда не идет дождь.
Несколько дней крепилась Канарейка, но голод не тетка, - соблазнилась
она приманкой и попалась в сетку.
- Батюшки, караул!.. - жалобно пищала она. - Никогда больше не буду...
Лучше с голоду умереть, чем опять попасть в клетку!
Канарейке теперь казалось, что нет ничего лучше на свете, как воронье
гнездо. Ну да, конечно, бывало и холодно
